Читаем без скачивания Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея] - Джордж Кокс

— Вы говорите так, потому что убеждены, что это не черный убил Эбинджера?

— Ничего подобного я не говорил. Напротив, я уверяю вас, что если это совершил черный, то они окажутся перед свершившимся фактом и должны будут с этим согласиться. И тогда, может быть, мое личное ручательство будет вам полезно.

Трэнт взглянул на меня внимательно, подумал немного и сказал:

— Может быть, вы и правы. Что вы хотите узнать?

Я вытащил из кармана платок и вытер лоб. Так, наверное, чувствует себя солдат морской пехоты, водружая государственный стяг над руинами вражеской укрепленной полосы после горячей рукопашной.

— Прежде всего я хотел бы узнать о результатах вскрытия. Каким образом был убит Эбинджер?

— Вскрытие подтвердило наши предположения. Его ударили по затылку тупым предметом. Он потерял сознание. Затем его бросили в бассейн, где он и утонул.

— Этот удар в затылок… он был смертелен?

— Нет, — ответил Трэнт. — Такой удар мог лишь лишить его сознания на некоторое время.

— Следовательно, нужно исключить возможность того, что Эбинджера ударили где-то в другом месте, а потом доставили домой и там бросили в бассейн. Отлично! Позволило ли вскрытие точно определить время смерти?

— Да. Медэксперт полагает, что Эбинджер умер между восемнадцатью и восемнадцатью тридцатью.

— Понятно. А как насчет этого анонимного письма, что думают о нем эксперты?

Трэнт пожал плечами.

— Ничего определенного. Письмо было напечатано на пишущей машинке, производимой в огромных количествах в период между шестидесятым и шестьдесят пятым годами. В такой ситуации поиски машинки, на которой напечатано анонимное письмо, равносильны поискам иголки в стоге сена.

Я вытащил из кармана пачку сигарет. Мы покурили, а затем я взял свою шляпу. Я уже уходил, когда Трэнт обратился ко мне:

— Бенсон, вы видите, что я откровенен с вами. Надеюсь, что и вы меня не обманете.

— Даю вам слово, лейтенант, — ответил я серьезно. — Если я наткнусь на что-нибудь важное, я немедленно извещу об этом вас.

Остальное предполуденное время я потратил на посещение офиса Арнольда Эбинджера, помещавшегося в здании самого большого из трех универмагов, принадлежавших этой фирме. Поговорил со многими людьми. Там же и позавтракал.

Потом я отправился на виллу Эбинджера. Чтобы не беспокоить Джейнис, я подошел к боковому входу и убедил дежурившего там полицейского в том, что мне необходимо пройти к бассейну.

После полудня я вернулся в свое бюро и, воспользовавшись тем, что у Тима нашлось немного свободного времени, организовал совещание с участием его и Луизы.

— В принципе, — сказал я, после того как отчитался перед ними о событиях дня, — любой мог написать такое анонимное письмо, как то, которое показывала мне Джейнис. Любой, кроме «Черных пантер», так как именно они платят мне за розыски виновного. Кроме того, было установлено, что Эбинджера оглушили поблизости от бассейна. А это означает, что виновный был знаком с его привычками и знал о том, что временами, возвращаясь к себе, Эбинджер пользуется боковой калиткой в стене.

— Мог ли кто-нибудь знать, что в этот вечер он вернется в восемнадцать часов один и воспользуется боковым входом? — спросила Луиза.

Тим Форти заметил с улыбкой:

— Прекрасный вопрос!

— Да, — сказал я, подумав немного. — Этого действительно нельзя было предвидеть. Эбинджер, если у него встречи не были расписаны на весь день, любил неожиданно появляться в своих универмагах. После таких инспекций он обычно возвращался в свой офис или сразу же шел домой. Вот и во вторник, в день, когда он был убит, даже его работники в офисе не могли знать, что он вернется домой между восемнадцатью и восемнадцатью тридцатью.

— Это нам ничего не дает, — заявил Тим. — Мне кажется, что лучше было бы составить список тех, кто мог бы быть как-то заинтересован в устранении Эбинджера… Список тех, кто мог бы воспользоваться этим преступлением. Ты понимаешь, Дик, о чем я говорю…

Да, я его понял. Но счел, что это будет пустой тратой времени. Трудно выявить всех, кто был заинтересован в смерти владельца ночных ресторанов и притонов. Однако я не хотел дразнить Тима, очень слабого детектива, но великолепного адвоката.

— На первом месте среди тех, кому это преступление пошло на пользу, следует поместить Дебору Ли, наследующую состояние своего отца.

— И Джейнис, — добавил Тим Форти, — которая получит сто тысяч по страховому полису.

— Согласен, — кивнул я. — Хотя в этой ситуации она теряет больше, чем приобретает. Пожалуй, для нее был предпочтительнее живой муж, который оплачивал все ее желания, нежели сотня тысяч долларов единовременно. Кроме того, не следует забывать, что у нее был немалый шанс стать первой дамой Спрингвилла.

— Кстати, — прервала меня Луиза, — этот удар, сваливший Эбинджера… Его могла нанести женщина?

— И это тоже хороший вопрос, — сказал я. — Признаюсь, я не подумал о том, чтобы задать его Трэнту. Но, как следует из протокола вскрытия, если это была женщина, то очень сильная.

Нетрудно было догадаться, к чему вела моя очаровательная секретарша. Она возненавидела миссис Эбинджер с той минуты, когда та перешагнула порог моего бюро. Однако ее ждало разочарование.

— Видите ли, Луиза, Эбинджер был убит между восемнадцатью и восемнадцатью тридцатью. Джейнис появилась в моем бюро незадолго до восемнадцати. Чтобы доехать до их виллы от Уоско-Тауэр на автомобиле, необходимо не менее двадцати минут. Отсюда она уехала в восемнадцать двадцать пять, и мы знаем, что она присутствовала на приеме в городе. Так что вы, дитя мое, промазали! — Однако, чтобы утешить ее, я добавил: — Но вы оба правы. Классический метод расследования состоит в том, чтобы искать тех, кому полезно убийство. Я думаю, вы сделаете все, чтобы собрать максимум сведений об этом семействе, начиная, естественно, с супругов Ли.

— Разумеется, — ответила Луиза. — Поскольку эти люди живут на Западе, я передала соответствующие инструкции «Пацифик Эйдженси».

К вашему сведению: «Пацифик Эйдженси» является для Запада тем же, чем «Гольдберг Ассошиэйтес» является для атлантического побережья.

После полудня у меня ничего не клеилось. Похороны Арнольда Эбинджера, нашего высокочтимого земляка, чуть было не ставшего нашим мэром, ожидались в пятницу. Это означало, что напряжение в городе еще возрастет. Парни с телевидения способствовали этому самым решительным образом, переходя от заявлений к интервью; на экране пыжился мэр Райан, успокоившийся и приободрившийся. Администрация в Спрингвилле отнюдь не является образцовой, и Эбинджер, если бы захотел, несомненно, мог бы устроить им неплохую заварушку. Теперь же Райану нечего было бояться. Эбинджер умер слишком поздно для того, чтобы какой-нибудь другой кандидат мог начать кампанию, так что нынешний мэр твердо стоял на ногах. Естественно, это позволило ему провозглашать длиннейшие тирады в честь умершего и проклинать тех, кто нанес удар американской демократии, предательски умертвив Арнольда Эбинджера.

Телерепортеры со своей громоздкой аппаратурой не любят прыгать с места на место; поскольку окружной прокурор и шериф находились в том же здании, что и мэр, телевизионщики постарались использовать это обстоятельство максимально.

Нашего прокурора зовут Гэрри Митчелл; в Спрингвилле он пользуется величайшей популярностью как исключительно красивый мужчина. И это не должно вас удивлять: когда среди избирателей большинство составляют женщины, красота всегда приобретает решающее значение… Ну что ж, видимо, не следовало наделять женщин правом голоса.

Я считаю, что для окружного прокурора он немножко молод — ему исполнилось всего тридцать пять лет. Лично я хотел бы видеть на этом посту человека постарше. Однако следует признать, что это неглупый, интеллигентный и порядочный человек. Заявление, сделанное им перед камерами телевидения, звучало предельно ясно: «Справедливость будет восстановлена. Никакой нажим не воспрепятствует этому. Убийц Арнольда Эбинджера постигнет кара».

Я, естественно, тоже желал только этого. Но сперва их нужно было заполучить в свои руки. Шериф О’Мэлли не сомневался в том, что эта задача почти решена. «Они попались! — вопил он в микрофон. — Лично я убежден, что убийцы Арнольда Эбинджера, уважаемого гражданина нашего города, находятся среди агитаторов, которых мы арестовали во время беспорядков, потрясавших город в течение двух последних ночей. Уже свыше сотни таких типов оказались за решеткой — тех, кто посвятил себя насилию и подрывной деятельности. Не забывайте о том, что „Черные пантеры“ подписались под этим убийством, что они посылали Арнольду Эбинджеру письма с угрозами, пытались вынудить его отказаться от избирательной кампании. Однако никакие угрозы не могли удержать его от исполнения своего долга…» И так далее, и так далее, по кругу.